(Год рождения – 1926)
Распределитель, табельщица инструментального цеха завода «Пролетарская свобода»
“…Заводская проходная, что в люди вывела меня”
Я родилась в Ярославле. Жила наша семья в трехэтажном доме на улице Большой Пролетарской (потом она стала называться улицей Емельяна Ярославского, а теперь – Большой Федоровской) возле завода «Пролетарская свобода». Родители мои работали на этом заводе, и моя трудовая жизнь почти вся связана с «Пролетаркой».
В 1941–м году я окончила семилетку. Куда идти дальше, указала война. Вчерашних школьников, которые по возрасту не подходили для фронта, мобилизовали в ремесленные училища. На заводе «Пролетарская свобода» действовала школа ФЗО. Я очень была довольна, что меня туда записали обучаться специальности фрезеровщика: нравилась и красивая форма, и крутящиеся станки. Записали, а потом отчислили: спохватились, что пятнадцати лет мне еще не исполнилось. Только в марте 1942–го мне опять пришла повестка. Роста я была маленького, а так хотелось казаться постарше, повыше – в валенках все время приподнималась на носочки. На этот раз взяли учиться на слесаря.
В 1943 году я окончила училище, и направили меня в инструментальный цех. Слесарить, правда, не пришлось – поставили работать распределителем: выписывала наряды, сдавала готовую продукцию – гаечные ключи и курки для винтовок и автоматов. «Пролетарская свобода» тогда стала военным заводом № 771. Рабочий график – 12 часов, без выходных. А на станках работали мальчишки. Отсюда их призывали в армию. Из нашего дома 9 ребят, – моих сверстников, не вернулись с войны.
Я тоже собиралась бежать на фронт с двумя подружками. Был уже назначен день, припасен узелок с вещами, но меня выдал младший братишка, подсмотревший за сборами. Мама меня, конечно, отговорила от затеи побега. А подруги уехали, скитались где-то довольно долго, но все же их поймали, судили за то, что оставили рабочее место, они отбывали срок. Выпустили девочек после победы по амнистии.
За дисциплиной во время войны следили очень строго. Мама моя, ударница, стахановка, однажды проспала, на несколько минут опоздала на работу – сразу вычли из месячного заработка 10% – и это было еще легкое наказание, наверное, сыграли роль ее трудовые заслуги.
О жизни в тылу
Так как завод был военным, по карточке мы получали 800 г хлеба в день (на «Красном Перекопе», для сравнения, всего 500 г). Еще давали подсолнечное масло, сахар. Конечно, еды не хватало, хотя у нас в семье мама, папа (у него была военная бронь) и я имели рабочие карточки, но надо было кормить еще младших моих брата и сестру. Завод выделял участки семьям на берегу Которосли, в том месте, где сейчас разбили парк 1000-летия Ярославля. Картошка с огородов выручала с сентября по январь.
По карточкам получали бахилы из войлока с калошами. А за другими “нарядами”, если есть деньги, пожалуйте на Сенную (теперь это площадь Труда). Там мы отоваривались и в послевоенное время, в магазинах купить ничего было невозможно.
Помню бомбежки. Когда объявляли воздушную тревогу, жильцы из частных домов на противоположной стороне улицы забирали узелки с самым необходимым и прятались в подъезде нашего дома. В одном из домов недалеко от нас осколком снаряда убило ребенка.
Но война – войной, а молодость брала свое. После 12-часовой смены ходили на танцы в клуб, в кино – это в конце войны, когда стали постарше. А в начале, когда учились в ФЗО, играли в свободное время в казаки–разбойники, в мяч, скакали в классики, а летом купались до синевы в Которосли.
9 мая 1945 года было солнце, незнакомые люди обнимались, целовались, бежали вместе на площадь к Клубу Сталина (теперь – Дом культуры комбината «Красный Перекоп») – там играла музыка, пели, танцевали под гармонь… Радость, счастье, чувство, что впереди – замечательная мирная жизнь – таким остался в моей памяти этот день.
На заводе «Пролетарская свобода» я проработала 47 лет. По совету родственника уходила на Полиграфкомбинат, но вернулась – тянуло, как к родному дому. На “Пролетарке” познакомилась с будущим мужем, с которым вырастили двоих сыновей. Судьба распорядилась так, что я пережила их троих. Сейчас у меня двое внуков и трое правнуков.
Война – это страшно, это горе, но сейчас вспоминается, какими честными, бескорыстными были тогда люди, какими простыми и открытыми. Подруг и товарищей моих осталось в живых очень мало. Пусть на смену им приходит молодежь образованней, умней, красивей, но всё же похожая на них, пусть так же, как мы, любит свою страну.
